Lilian kls - Красное и чёрное[часть 3]

Но в столовой её ждал Малфой.

— Ах, это ты, Малфой. — Лорд, — скривилась Лили, глядя на аристократа.

— Ах, Лили, — усмехнулся тот, с наслаждением отметив, как испуганно округлились её зелёные глаза, — говорят, глаза — зеркало души; теперь я убеждён, они были правы, — он медленно указал Лили на место за столом напротив него. — А я всё думал: кого мне напоминала та испуганная девчонка в пижаме с зайчиками? Я пригласил Вас разделить со мной трапезу, леди.

— Спасибо, не голодна, — ответила она, гордо подняв подбородок, — и от вас предателей мне ничего не нужно.

— Покажи руку, — раздражённо приказал тот. Девушка не собиралась слушаться с первого раза. — Покажите. Вашу. Левую. Руку, — чётко проговорил он каждое слово, протянув ей ладонь.

Лили с раздражением показала ему запястье, и тот схватил её за руку, усмехнувшись.

— Грязнокровка, — прочитал он надпись, вырезанную на её запястье, — кто это сделал?

Лили попыталась отдёрнуть руку.

— Мэри, — она буквально выплюнула это имя, отвернувшись.

— Доверчивая маленькая девочка, как ты могла поверить, что женщина под таким простым именем так же проста, как и её имя?

— Это не твоё дело, Малфой! Как ты узнал, кто я? — она, наконец, освободила свою руку из его хватки.

— Твой муженёк под пытками мне многое рассказал…

— Ты лжёшь! — она была готова размазать этого червяка по стенке и набросилась на него, схватив за волосы, от чего Малфой вскрикнул. Одного прицельного удара по лицу хватило и он, отойдя от первого шока, обездвижил её. Спокойно отойдя к зеркалу, перешагнув через вытянувшуюся фигуру на полу, Малфой привёл себя в порядок, останавливая кровь, текущую из носа.

— Мы ещё не закончили, — он сел обратно в своё кресло во главе стола и снял заклятье, заставляя её сесть напротив под Империусом, — не важно, как я узнал правду, но ты мне теперь обязана своей жизнью. Ведь Тёмный Лорд не знает всей правды, кто ты такая. Сейчас ты поешь, а потом отправишься назад в камеру. Думаю, Снейп будет только рад этому.

Лили с удивлением обнаружила привкус Волчьего противоядия в вине и выпила залпом без остатка.

— Хорошая девочка, — ухмыльнулся Малфой, но Лили и не обратила внимания на его слова, думая, знал ли он, что дал ей, — я надеюсь, ты будешь вести себя правильно?

Он приказал ей встать и отправиться к двери, потом снял заклятье, и Лили схватила со стола несколько ягод винограда, запихивая их за щёки.

На выходе её обыскали и сопроводили обратно вниз.

— Мерлин! — Лили бросилась к своему мужу, который без сознания лежал посреди камеры.

Она потрогала его лоб, на котором появилась испарина. Его ужасно знобило. Но он затихал, как только она касалась его лба ладонью. Северус приоткрыл глаза. И она прильнула к полуоткрытым губам мужа, проталкивая язычком принесённые ягоды в его рот. Разжевав, он проглотил их, чувствуя, как сладкий сок растекается во рту. Даже тихо застонал от наслаждения, ведь он не ел ничего с того самого вечера, когда Лили отправила Гарри к Сириусу. И желудок давно сводило от голода. Проглотив немного пищи, Северус почувствовал, что ему стало гораздо лучше.

Слабыми руками он обнял свою Лили, нежно целуя её губы, на которых ещё был вкус винограда, не в состоянии от них оторваться.

— Любимая… Ты жива… — хрипло прошептал он.

— Да, жива, любимый, — слёзы потекли у неё из глаз, и девушка зажмурилась, проклиная своё давешнее малодушие, — и я не убью тебя… — прошептала она ему на ушко, — Малфой дал мне зелье.

— Достаточную ли дозу? — заглянул он неверяще в её глаза.

Лили пожала плечами.

— Он дал мне её с вином.

Северус мысленно вздохнул. Малфой всегда был бестолков в зельях. Кто же смешивает аконитовое зелье с вином? Алкоголь полностью нейтрализует действие самых важных компонентов зелья и превращает его в бесполезное пойло.

— Всё правильно, — Северус чуть улыбнулся и успокаивающе погладил плечики жены, мысленно радуясь, что она после Хогвартса больше не стала заниматься зельями и многое позабыла.

Лили же радовалась, думая, что на первую ночь они спасены, а что будет потом, ведает только Мерлин. Здесь в плену она научилась жить настоящим, ведь будущее может и не наступить.

Оказавшись дома, Гарри осмотрелся. Дом оказался совершенно пуст. Никаких следов сборов или нападения не было. Словно родители исчезли, оставив всё так, как было утром. На столе в своей комнате он увидел письмо, оставленное, должно быть, совой, окно было открыто. Не медля ни минуты, он открыл его.

Гарри, я знаю, что, быть может, заманю тебя Этим письмом в ловушку, но я не могу просТо наблюдать, как страдают невинные люди. Твои рОдители попали в пЛен к Тёмному Лорду, который сейчас обОсновался у нас в Малфой — Мэноре. Я не В состоянии ничем им помочь. Через три дня они погибнУт. Сегодня второе июня, значит, пятого утром их не будет. Не знаю, что ты реШишь, но всё же это лучше неизвестности. Прости, я не могу ничего поделать, каК ни хочу.

Твой друг.

ДрАко Малфой.

Гриффиндорец осел на кровать, бледнея. Больше всего в своей жизни он боялся этого: потерять близких людей. Потерять свою семью. Гермиона вошла следом и увидела в его руках письмо.

— Что там? — Спросила она и взяла из ослабевших пальцев Гарри пергамент. — Пятое только завтра! — подпрыгнула она, прочитав письмо. — Мы должны успеть.

Гарри повёл палочкой над пергаментом, и скрытый текст сложился в два слова: «это ловушка». Гермиона поникла и села рядом.

— Думаешь, это неправда? Или они действительно хотят поймать тебя на твоих родителей?

— Скорее всего, это правда. Потому что, будь это ложью, Драко так бы и написал.

Гарри заглянул в любимые карие глаза. Я пойду туда и попытаюсь освободить их. Пусть он лучше убьёт меня, а не их. Я не хочу, чтобы из — за меня страдали мои близкие.

— Я пойду с тобой! — Гермиона была полна решимости.

— Нет! — почти крикнул он, отчего девушка вздрогнула, — ты должна остаться. Я не переживу, если что — то случится с тобой, — он взял её за плечи и посмотрел прямо в лицо, — ты слишком… — на мгновение он смутился, но не смог заставить себя молчать, — слишком дорога мне. Дороже всего на свете.

Письмо выпало у девушки из рук и слёзы навернулись на глаза.

— Я люблю тебя, Гарри! — она порывисто обняла подростка, который счастливо улыбнулся сквозь слёзы, рвущиеся наружу.

Гарри зарылся носом в её каштановые, пахнущие её любимым молочным шоколадом локоны.

— Я тоже… Мерлин! Я очень тебя люблю, Гермиона! — ответил он и заглянул ей в глаза, не решаясь первый раз коснуться её губ.

Снейп не знал, что делать. Считать минуты до наступления ночи было бесполезным и практически невозможным занятием. Здесь в заточении было совершенно своё течение времени. Ни часов, ни окна, ничего, что бы подсказало, сколько ему осталось, не было. Лили взволнованно мерила шагами камеру. Сегодня в ней было гораздо больше сил и энергии, способствовала ли этому горячая ванна? Нет, скорее всего, волк, появившийся в её крови, набирал силы.

Теперь его разум наполняли не радужные мысли о том, есть ли вообще способ выжить в одной камере с неуправляемым зверем. Он не отождествлял с волком свою жену. Это будет лишь его кошмар. По словам Люпина, оборотень не помнил, что происходило с ним во время полнолуния. Но факт оставался фактом. Она не сможет контролировать себя. Слишком много ей придётся пережить во время первого превращения. И её волк убьёт первого же человека, который окажется с ней рядом.

— Должен быть выход! — Лили остановилась посреди камеры, оглядывая каменные стены.

— Должен, — согласился Северус, — но я его не вижу.

— Я тоже… — признала она, и устало опустилась на пол рядом с мужем. — Знаешь, всё, что я когда — нибудь говорила тебе плохого, я никогда так не думала. Прости меня за все ссоры, в которых я была виной, — она нашла его руку и сжала тонкие пальцы.

— Я никогда не обижался на тебя и не обижаюсь, — он обнял её за плечи, — ты единственный человек, которому я прощу всё. Ну и, может, ещё Гарри.

Северус устало прикрыл глаза. Тело всё ещё болело, у него был жар, и голова раскалывалась, но он уже привык к этой боли. Несколько минут спустя он задремал, опустив голову на плечо жены, удивляясь, почему сегодня их никто не трогает.

— Гарри, если что — то пойдёт не так, ты в любую минуту сможешь воспользоваться этим порталом, — взволнованным голосом уже в который раз Гермиона повторяла эту фразу, пришивая пуговицу к его рубашке. — Даже если у тебя не будет палочки.

Гриффиндорец надел клетчатую рубашку с незаметными пуговицами. И сверху натянул толстовку.

— Только не забудь. Третья пуговица снизу.